Г. Жомини,

французский военный теоретик

«Отправить на войну людей, не получивших подготовки, — это значит расстаться с ними».

Реформа военной подготовки, как и патриотического воспитания, должна, прежде всего, начаться в умах и сердцах людей нашей страны. Уже давно пора понять, что кроме нас самих никто не защитит страну от внешних и внутренних угроз. Уже давно пора возродить былую славу нашей доблестной армии во все времена являвшейся защитницей своего народа, его неотделимой частью. В этом плане показателен пример Владимира Вольфовича Жириновского, записавшего своих внуков в военный полк. Следуя его примеру целесообразно возродить традицию, когда в России дети дворян с момента их рождения записывались в армейские части. Позже из воспитанников этих частей вырастали талантливые полководцы. Один пример Суворова чего стоит!

На мой взгляд, в настоящее время должен быть открыт свободный доступ для всех граждан страны по записи своих детей в воинские части. И уже сами воинские части должны решать: кто из родителей достоин того, чтобы их дети были зачислены в списки части. Естественно, без всяких условий в воинские части должны быть записаны дети военнослужащих (вне зависимости от их пола), проходящих или проходивших службу в конкретной воинской части, естественно, при желании самих родителей.

В свою очередь воинские части должны нести ответственность за зачисленных в ее списки детей. Для этого необходимы периодические встречи представителей воинских частей со своими воспитанниками. Так, например, во время летних каникул могут быть организованы сборы детей на базе воинских частей. Сделать это не так уж сложно. Много ли детям надо? Топчан на ночь, да солдатскую кашу на обед. А уж заниматься они будут с полной отдачей, поверьте моему опыту. А какая польза от такого шефства! Вот Вам и связь народа с армией, и воспитание подрастающего поколения, ограждение их от пагубного влияния «улицы» наркотиков, алкоголя и т.п. Вот Вам и резерв будущих офицеров и готовые сержанты для воинской части, в том случае если воспитанники воинских частей не захотят поступать в военное училище, то смогут прийти для выполнения своего конституционного долга туда, где им все знакомо и где все их знают. И учить их не надо, и проблема с «дедовщиной» маловероятна. Не будут же старослужащие солдаты издеваться над теми, кого они опекали.

Отдельно стоит вопрос о призыве на срочную службу в Вооруженные Силы России особ женского пола. На мой взгляд, на данном историческом этапе развития страны это принесло бы огромную пользу. На фоне массового отказа от службы в армии юношей призывного возраста, наличие в стране девушек, отслуживших срочную службу, поставило бы первых в весьма неловкое положение и стимулировало бы следующий призывной поток к исполнению своего воинского долга, чтобы не выглядеть «бледно» перед своими сверстницами.

При этом речь здесь не идет о всеобщей воинской обязанности для девушек подобно тому, как это принято на Кубе или в Израиле. Достаточно лишь объявить свободный набор девушек на срочную службу, гарантировав им при этом возможность получить образование. Тогда многие девушки вместо профессии проститутки предпочтут службу в Вооруженных Силах, где их оденут, накормят и предоставят возможность получить специальность. Не секрет, что в настоящее время многие девушки идут на панель т.к. просто не в состоянии получить образование или овладеть какой-либо специальностью из-за нехватки денег на одежду, на питание, на крышу над головой. Только государственные чиновники это не знают или делают вид, что не знают. А потом удивляются, почему у нас расцвет проституции, женской преступности и т.п. Да из-за нищенского существования и массовой пропаганды проституции и насилия с экранов телевизора. Обеспечьте девушек армейским жильем, питанием, вещевым и денежным довольствием, да предоставьте им возможность получить бесплатное образование, находясь на службе в Вооруженных Силах, так многие из них почтут за счастье отслужить срочную.

Да что там девушки. Дайте возможность за время срочной службы получить среднее специальное или неполное высшее образование, так многие юноши устремятся в ряды Вооруженных Сил. Автора всегда коробил тот факт, что люди, находящиеся в заключении, получают дипломы не только о среднем специальном, но и высшем образовании, защищают диссертации на соискание ученой степени. А в Вооруженных Силах, при наличии подавляющего большинства офицеров с высшим образованием, не могут наладить обучение, позволяющее по окончании срочной службы иметь на руках у демобилизованных солдат и сержантов дипломов о среднем специальном образовании.

К примеру, в США даже во время военных действий не прекращается обучение рядового и сержантского состава. Так, во время войны в Персидском заливе в 1990-1991 г.г. многие американские моряки продолжали изучать курсы дистанционного обучения. Более 4000 военнослужащих изучали, а более 70% успешно освоили эти курсы. Программа Американского открытого университета Нью-йоркской технологической школы уже несколько лет дает курсы дистанционного обучения морякам, находящимся в плавании. Всего телеобучающая сеть армии США включает 108 систем, еще 16 таких систем в ВМФ.

А у нас даже в стационарных условиях, даже в мирное время государственные чиновники не могут организовать обучение военнослужащих срочной службы даже по программе среднего специального учреждения. А ведь одна только возможность получить в армии диплом о среднем специальном образовании позволит привлечь в ее ряды значительное число молодежи. И тогда многие молодые люди, наряду с их родителями, будут считать годы военной службы для них не потерянными, как это происходит в настоящее время, когда военнослужащие, отслужившие срочную службу, вынуждены поступать на первый курс техникума или вуза, в то время как их сверстники, «откосившее» от военной службы, переходят на старшие курсы или уже получают диплом об окончании образовательного учреждения.

Таким образом, по моему мнению, если удастся организовать обучение военнослужащих срочной службы по программе среднего специального или неполного высшего образования, то тогда можно будет решить и проблему призыва на военную службу, тогда у молодежи будет стимул, «приобретенные» годы, преимущество перед теми, кто получил образование, не проходя службу в Вооруженных Силах. Причем для того, чтобы организовать обучение в армии нужно немногое: подключить к системе Интернет имеющиеся на данный момент практически во всех воинских частях ПЭВМ и наладить систему дистанционного обучения.

Реформа военной подготовки должна быть осуществлена и в общеобразовательных учреждениях страны. Однако это совсем не значит, что во всех школах должна быть вновь введена начальная военная подготовка, хотя в ее пользе сомневаться не приходится. Россия во все века воевала. Реформа должна заключаться в том, чтобы воинские части, военно-учебные заведения, сами военнослужащие повернулись лицом к школе, обратили свой взор на подрастающее поколение, которое в недалеком будущем придет на смену отслужившим свое солдатам и офицерам, взяли бы под свое шефство ту или иную школу, закрепили бы ее за своим подразделением (частью, соединением), оказали бы им посильную помощь хотя бы в плане патриотического воспитания.

К сожалению, в настоящее время военные организации не проявляют инициативу в налаживании и поддержании взаимодействия со школами, а ждут, когда эти школы сами обратятся к ним с предложением о сотрудничестве. Не участвуют в работе с молодежью высшие военные учебные заведения. Исчезли многочисленные раньше летные, морские, радиотехнические и другие спецшколы, многочисленные отделения некогда такой мощной организации, как ДОСААФ. Не проводится военно-спортивная игра «Зарница», не идет сдача нормативов по комплексу ГТО. В то же время желание некоторых военачальников обеспечить приток в армию молодого пополнения только лишь за счет реанимирования в школах начальной военной подготовки приводит только к большему отторжению молодежи от армии. Школьников нужно заинтересовать, а навязывание им Уставов Вооруженных Сил, строевого шага и т.п. «прелестей» военной службы приведет только к тому, что все большее число выпускников школы будет стараться «закосить» от армии.

В то же самое время, если та же воинская часть возьмет шефство над одной из школ, офицеры этой части будут проводить занятия с учениками по обучению их владению оружием, приемам рукопашного боя, делиться с ними впечатлениями о своей службе, да если еще эта часть подарит школе списанное вооружение (а уж о том, с каким интересом мальчишки будут возиться с техникой, я думаю говорить не стоит), то, поверьте моему опыту, а я и сам был когда-то мальчишкой и мечтал о погонах и оружии — из стен этой школы выйдет не один будущий профессиональный военный.

Но не участвуют в работе с молодежью высшие военные учебные заведения. И это при всем при том, что армия и флот во всем мире используют общеобразовательные школы для подготовки юношей к получению военного образования. К примеру, на обращение моих коллег к одному из Главкомов вида ВС с предложением о сотрудничестве школы с их видом ВС, последовали два ответа: сначала «Мы это не потянем», а потом — «Вы это не потянете». Понятно, не хотелось вникать, дела, знаете ли... А много ли школе надо? Оснастить ее списанным вооружением, не пригодным к боевому применению, раз в четверть организовать встречу офицеров с учениками школы, да провести две-три военно-спортивные игры — и польза будет огромная.

Говоря о реформе военной подготовки и военного образования, следует отметить, что современная армия характеризуется не только своей техникой, но и своим бытом, который в российской действительности, увы, далеко не идеален. Вступая в ряды Вооруженных Сил, многие молодые люди рискуют встретиться и с подонками, и с подлецами, а то и откровенными «отморозками» в военных погонах. Однако не учат в школе тому, как противостоять им, там, на уроках ОБЖ, все больше об уставах говорят.

А ведь общеизвестно, что большинство случаев смерти солдат в мирное время напрямую связано с «неуставными взаимоотношениями». Не секрет, что во многих армейских частях процветает так называемая «дедовщина», когда солдаты, прослужившие больше года (а в некоторых частях и не только солдаты, а офицеры и прапорщики) издеваются над новобранцами, заставляя их выполнять унизительную работу, а то и просто избивая и насилуя. Для того чтобы противостоять этим подонкам в военных погонах нужно быть закаленным морально и физически. В этом плане мне всегда вспоминается наш старшина Карманчиков, который, прибыв рядовым вместе с молодым пополнением в часть, был подвергнут так называемой «прописке» в казарме. Однако он не стал терпеть побои, а смело вступился за свою честь и достоинство, да так, что сами «деды» (солдаты, прослужившие полтора года), прописывающие новобранцев, пришли с жалобой на молодого солдата к дежурному офицеру. И когда по прибытии командира дежурный офицер доложил ему о случившемся и спросил о том, что же делать, командир группы майор Яковлев четко и коротко ответил: «Как что?! Старшиной назначить Карманчикова». И поверьте, пока служил старшина Карманчиков, никакой «дедовщины» в подразделении и в помине не было.

Вообще вся «дедовщина» в армии — это от самих же солдат и офицеров, от трусливых солдат и трусливых и ленивых офицеров, следует добавить, так как нет более смелого труса, чем тот, который видит, что его самого боятся. И если человек умеет за себя постоять, не боится отстоять свою честь и достоинство, то ему никакая «дедовщина» в армии не страшна.

Но наряду с физическим, в армии существует опасность подвергнуться и моральному унижению. В плане морального унижения особенно специализируются всякого рода карьеристы и интриганы, затесавшиеся в армейский коллектив. Эти «вояки», получившие свои посты и звания своей подлостью, лицемерием и лизоблюдством, ожидают этого и от других. Поэтому для службы в армии необходима и моральная подготовка, чтобы уметь противостоять всякого рода клеветникам и подонкам. А для этого необходимы юридические знания. Но опять же, не учат этому в школе. Больше внимания строевым приемам на уроках ОБЖ уделяют. Кстати, строевой подготовке очень непросто обучить. Далеко не все офицеры имеют хорошую строевую выправку, а что говорить о «посторонних»? В ней ведь много общего с хореографией, а танцам наших курсантов — сегодняшних офицеров — никогда не учили, воспоминания Б.М.Шапошникова об обучении в военном училище в 1902 году бальным танцам достаточно показательны. Вот и нет чувства красоты движения.

Огромную помощь в плане подготовки к военной службе может послужить изучение в школах и вузах страны приемов рукопашного боя.

Выдающиеся русские полководцы в своей военно-учебной деятельности много внимания обращали на подготовку войск к рукопашному бою. Так, в первом строевом уставе 1700 года «Краткое обыкновенное учение» были специально введены основы обучения владению огнестрельным оружием со штыком. Обучение рукопашному бою входило в строевую и тактическую подготовку в армиях П.А.Румянцева, А.В.Суворова, М.И.Кутузова.

В воинском уставе 1716 года в основу военной подготовки были заложены требования «...непрестанно тому обучать, как в бою поступать». В содержание обучения русских войск были включены: маршевая, строевая, тактическая подготовка, стрельба, штыковой бой и морские учения (для флота). Важным видом физической тренировки была маршевая подготовка — длительное передвижение в полном снаряжении, форсирование встречающихся водных преград, в результате чего русские войска обладали высокой выносливостью и большими маршевыми возможностями (в 1710 году Семеновский полк из Москвы в С.- Петербург прошел со средней скоростью 45 километров в сутки).

Боевая учеба суворовских войск была организована таким образом, что обеспечивала высокий уровень физической и психологической подготовки как отдельного солдата, так и подразделения в целом, что в конечном итоге решало исход боя. Впервые в войсках была введена утренняя тренировка — новая форма и средство повышения боевой выучки и физического состояния солдат. В ее содержание включалась медленная и ускоренная ходьба с поворотами в различных направлениях, а также упражнения с оружием. Подвижные игры, народные и военно-прикладные состязания способствовали становлению особого морально-психологического духа, который всегда присутствовал в войсках А.В.Суворова.

В 1859 году была выпущена книга «Правила для обучения войск гимнастике», в которой много места было отведено приемам рукопашного боя. На основе этой книги в 1861 году были изданы новые «Правила для употребления штыка в бою». В вышедшем в 1910 году книге «Наставление по обучению войск гимнастике» вошли упражнения с палками.

В русской армии XIX в. проводились соревнования по рукопашному бою, были известны английский и французский бокс, японское дзю-дзюцу, которое входило в программу подготовки юнкеров.

После 1917 года русская школа рукопашного боя продолжалась развиваться. В 1924 году вышло руководство «Физическая подготовка РККА и допризывной молодежи», состоящая из десяти книг. Восьмая книга под названием «Способы защиты и нападения без оружия» включала приемы бокса и японского боевого искусства дзю-дзюцу. С 1931 года в программы по рукопашному бою были включены удары руками и ногами, броски и удушающие захваты, использование в качестве оружия прикладных средств. На базе этих приемов сложилась отечественная борьба самбо (САМозащита Без Оружия), ставшая популярным видом спорта в армии, обеспечивая хорошую подготовку военнослужащих к овладению приемами рукопашного боя.

Следует отметить, что в Вооруженных Силах СССР физической подготовке солдат и офицеров всегда уделяли должное внимание, чего не скажешь о современной российской армии. Опыт первой чеченской войны убедительно показал слабый уровень физической подготовки многих офицеров ВС и МВД РФ. Об уровне подготовки солдат в этой войне и вообще не стоит говорить.

В связи с этим представляется целесообразным введение в программу подготовки старших классов общеобразовательных учреждений, в программу обучения курсантов военных и милицейских училищ, боевую подготовку солдат и командирскую подготовку офицеров обязательных занятий рукопашным боем со сдачей экзаменов и соответствующей отметкой в аттестационных документах. В этом, на мой взгляд, одна из первоочередных задач реформы армии и военного образования в современных условиях.

Введение в армии и в образовательных учреждениях страны занятий каратэ будет способствовать «оздоровлению», как физическому, так и нравственному, допризывной молодежи, солдат и офицеров. Такой опыт есть. И не без успехов, не без пользы дела. Такие программы действуют и в Китае, и в Японии, и в Корее. К примеру, в Японии в 1937 году было введено обязательное преподавание каратэ-до стиля Шотокан во флоте и войсках. Был такой опыт и у нас, когда, например, бокс входил в программу обучения кадетов суворовских училищ, а джиу-джитсу — юнкеров военных училищ. Поэтому я хотел бы предложить Министерству образования, Министерству обороны, Министерству внутренних дел ввести в программу обучения школьников, допризывной молодежи, курсантов, солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров дисциплину «Рукопашный бой».

А то ведь дело доходит до абсурда, когда по программе ОБЖ для учащихся старших классов общеобразовательных учреждений предусмотрено обучение приемам самозащиты от безоружного и вооруженного противника в течение аж 8 часов. А в школе Дзёсинмон-Шоринрю, например, в которой занимаюсь я, обучать приемам противодействия вооруженному противнику начинают не ранее как после 5 лет занятий и получения квалификации 1 кю, т.е. овладения базовой техникой и умением вести поединок с безоружным противником. А к чему могут привести попытки применить «изученные» в течение двух часов приемов самозащиты от вооруженного противника, когда, по, мнению авторов программы и учебников по ОБЖ (Сюньков и др.), ученик или ученица могут смело действовать против ножа, а при попытке достать пистолет «мгновенно обезоружить» любого, посмелевшего это сделать, — об этом лучше и не думать. Автору стало не по себе, когда он первый раз прочитал об этих приемах и представил себе своих учениц 11-х классов, с которыми проводил занятия по физкультуре, — как они лихо выбивают ножи, да что там ножи — пистолеты из рук противника. Ведь преступники достают оружие не для того чтобы только его показать и уж, наверное, умеют с ним обращаться, если носят его с собой. Печальный опыт израильских спортсменов в 1972 году в Мюнхене наглядно это показал. А ведь эти спортсмены были не дилетанты, а являлись членами сборной страны по борьбе и боксу.

Каратэ, как вид боевого искусства, в умелых руках может служить мощным средством и военно-патриотического воспитания молодежи. Не будем забывать, что каратэ возникло и развивалось в интересах обеспечения безопасности не только самого человека, но для защиты людей, проживающих на определенной территории. Оно служило оружием борьбы с завоевателями, оружием борьбы за независимость и свободу своей страны, своего народа.

В этом плане необходимо еще раз подчеркнуть, что вся история России с момента ее образования как государства и до сегодняшнего дня была историей войн и вооруженных конфликтов. Не было ни одного года в истории нашей страны, в котором бы русские воины не воевали. И очень часто им приходилось сталкиваться с врагами в рукопашной схватке: и с татаро-монгольскими завоевателями, и с немецко-фашистскими захватчиками, и с чеченскими бандитами.

И если раньше русские воины полагались, в основном на свою природную силу, то сегодня, как правило, одной силы бывает недостаточно. Нужно уметь коварству врага противопоставить свою ловкость, быстроту, реакцию. И здесь неоценимую помощь оказывает искусство каратэ, искусство побеждать врага не только физически, но и используя психотехнику. Занятия каратэ приучают людей в чрезвычайных ситуациях действовать хладнокровно, сохранять присутствие духа, с честью выходить из, казалось бы, безнадежных положений.

К примеру, в каратэ много внимания уделяют умению настраивать себя на победу в поединке: как с помощью саморелаксации и самовнушения подавить в себе страх и сомнения по поводу его исхода, обеспечивая, тем самым, готовность к действиям в экстремальных ситуациях. О том, какую пользу воинам во время боевых действий может принести умение самонастраиваться на победу, используя при этом способы применяемые в каратэ, я, думаю, говорить не стоит.

Много внимания в каратэ уделяется и воспитанию у занимающихся уважительного отношения к старшим, любви и преданности своему клубу, взаимопомощи. А где, как не в армии необходимы умение подчиняться, беспрекословно, точно и быстро выполнять приказы и приказания командиров и начальников? Где как не в армии требуются войсковое товарищество и взаимовыручка?

А такое качество каратэка, как умение проникнуть в замыслы противника, разве это не то качество, которое необходимо на военной службе?

Необходимо отметить, что, в отличие скажем от тхэквондо с его высокими ударами ногами или ушу с его упором на энергетическую установку, каратэ больше подходит для отработки действий воинов в реальной боевой обстановке. Автора, мягко говоря, удивили некоторые приемы рукопашного боя, взятые из тхэквондо и отрабатываемые по отражению нападения на часового в одном из военных вузов. Так, например, после ухода от удара нападающего, следовал круговой удар ногой в голову. Какой удар ногой в голову, выполняемый часовым? Он ведь не на татами и не в спортивной форме. Помимо того, что в летнее время на часовом поверх военной формы, как правило, надета плащ-накидка, а в зимнее — тулуп, так на нем еще и снаряжение весом несколько кг: автомат, подсумок с двумя магазинами, штык-нож. В этом плане каратэ, которое учит в боевой обстановке не наносить удары ногами выше пояса, я, думаю, в больше мере подходит для обучения действиям воинов по отражению нападения.

Одним из преимуществ каратэ в плане подготовки специалистов по рукопашному бою для Вооруженных Сил является и то, что в отличие, скажем от бокса, кик-боксинга, айкидо, тхэквондо, ушу здесь не учат «благородному» обращению с противником, причинению ему минимального вреда. Например, в боксе, кик-боксинге, тхэквондо, ушу запрещено добивать лежащего противника, а в айкидо удары запрещены вообще. В каратэ же, наоборот, если противник упал, его необходимо добить и лучше одним ударом. Если в боксе, кик-боксинге запрещены удары в затылок, спину, пах, то в каратэ эти удары практикуются в полной мере. А как Вы думали? Ведь каратэ, это, прежде всего, боевое искусство, а на войне, как на войне. Здесь нет места сентиментальности, речь идет о жизни и смерти.

В настоящее время сержантов для российской (как в свое время и для советской) армии набирают из числа призывников и, после короткого (6 месяцев) и весьма поверхностного обучения в сержантских школах, возвращают в свои части на должности командиров отделений и заместителей командиров взводов. При этом большинство из молодых сержантов попадает под влияние старослужащих (военнослужащих, прослуживших год и более) и оказывается неспособно ими управлять и командовать, теряя при этом авторитет и перед своими одногодками. В результате, выполнение сержантских обязанностей ложится на плечи офицеров, что, в свою очередь, увеличивает их нагрузку, снижает их авторитет, а в конечном итоге отрицательного сказывается на боеспособности и профессионализме армии.

Ввиду этого я давно уже предлагал назначать на сержантские должности тех, кто был призван в армию после окончания гражданского вуза. Гражданский вуз должен заняться подготовкой младшего командного состава, а не офицеров, как это делается сейчас. Офицеров должны готовить военные вузы. Это их задача, а не сельскохозяйственного, ветеринарного или театрального института. Подготовить за 5 лет обучения в гражданском вузе, даже при наличии военной кафедры, офицера, способного в полном объеме выполнять свои обязанности по руководству достаточно большим контингентом людей и достаточно сложной техникой, практически невозможно. Об этом говорит опыт еще Советской Армии. А вот научить управлять отделением и имеющейся в ней техникой за те же 5 лет вполне по силам любому гражданскому вузу при условии наличия в этих вузах опытных педагогов из числа кадровых военных.

Таким образом, замещение сержантских должностей выпускниками гражданских вузов будет способствовать решению проблем комплектования младшего командного состава и «дедовщины», когда на сержантские должности будут назначаться люди, во-первых, старшие по возрасту, а во-вторых, имеющие высшее образование. Эти сержанты должны иметь права сержантов сверхсрочников (денежное, вещевое довольствие и т.п.), за исключением того, что находиться все время они должны со своим личным составом (компенсировать это «неудобство» следует за счет сокращения срока службы и предоставления отпуска большей продолжительности). По окончании срока службы этим сержантам могут быть вручены офицерские погоны. А для того чтобы не было так называемых «уклонистов» необходимо предусмотреть в договоре на обучение в гражданском вузе пункт, согласно которому диплом объявляется недействительным и выпускник вуза не может быть принят на работу по специальности, без отметки о прохождении воинской службы на сержантской должности.

В плане подготовки офицеров Вооруженных Сил, на мой взгляд, следует на базе некоторых высших военных учебных заведений возродить средние военные училища, по программе которых и должны начинать свои занятия будущие офицеры. Основное внимание в их обучении должно быть уделено тактической, огневой, физической и строевой подготовке, изучению вооружения и военной техники, Уставов Вооруженных Сил, военной топографии. В процессе этого обучения можно будет с большей долей уверенности определить: кто попал в военное училище случайно, кто выбрал военное училище чтобы «откосить» от срочной службы, а кто не состоянии освоить программу высшего образования.

Что касается первых двух категорий слушателей военных училищ, то они после окончания 3-х летнего обучения должны быть уволены с действительной военной службы в запас. Польза от их обучения будет заключаться в том, что на случай всеобщей мобилизации при угрозе крупномасштабной войны страна будет иметь достаточное число младшего офицерского состава, имеющего определенную подготовку.

Что касается тех, кто не в состоянии освоить программу высшего образования вполне может по окончании трех лет обучения служить на младших командных офицерских должностях. На мой взгляд, здесь таится огромный резерв для Вооруженных Сил, которым сейчас катастрофически не хватает офицеров на уровне взводных и ротных командиров. По моему опыту обучения в высшем военном командном училище из числа тех, кто был отчислен по неуспеваемости, многие по своим деловым качествам могли стать гораздо лучшими командирами, чем те, кто это училище закончил. Так зачем перекрывать дорогу в офицеры тем, кто не может освоить высшую математику, но вполне способен выполнять функциональные обязанности на уровне младшего офицерского звена, где в больше мере нужны умение командовать, исполнительность, беспрекословность и педантизм?

Те офицеры, которые после окончания среднего военного училища изъявят желание продолжить свое дальнейшее обучение в обязательном порядке должны сдавать экзамены, по результатам которых будет приниматься решение на заключение с ними индивидуальных договоров. При этом для того, чтобы поставить барьер на пути тех, кто желает получить бесплатно диплом о высшем образовании, а после этого благополучно оставить военную службу, один из пунктов договора должен предусматривать выдачу диплома о высшем образовании только после 2-х лет службы в войсках.

Основное внимание в подготовке офицеров по программе высшего образования, наряду с их военной специализацией, должно быть уделено их общекультурной (педагогика, психология, культурология, философия и др.) и общенаучной (высшая математика, теория вероятностей, исследование операций, информационные технологии и др.) подготовке.

Совмещение в деятельности многих командиров столь различных по своему характеру видов, как боевая и политическая подготовка с экономической работой по решению многочисленных хозяйственных задач в рыночных условиях вызывает необходимость усиления внимания к обучению офицеров современной рыночной экономике, решению экономических задач.

Что касается непосредственно боевой подготовки в войсках, то следует заметить, что ни одна страна, ценящая жизнь солдата, на такой подготовке не экономит. За рубежом специалисты по военным финансам считают расходы на боевую подготовки и материально-техническое обеспечение войск наиболее надежным денежным критерием боевых возможностей армии. Российская же армия по этому критерию находится на одном из последних мест среди передовых армий мира, тратя на боевую подготовку всего 1% военного бюджета [49].

В условиях, когда по экономическим причинам нет возможности обеспечить реальное обучение войск с задействованием штатной техники и боевыми стрельбами, необходима разработка и широкое использование учебно-тренировочных средств, позволяющих готовить личный состав в обстановке, моделирующей действительность. Нужна хорошо отлаженная система учебных центров подготовки резервов для всех видов ВС и родов войск.

Однако самое главное состоит в том, чтобы обеспечить научный подход к решению любых военных проблем и необходимый уровень компетентности лиц, принимающих решения по этим проблемам.

Для достижения победы над врагом в современной войне необходимо знать и историю военного дела, и все современные теоретические и практические достижения в области военного искусства, и кибернетику, и теорию принятия решений. Все это требует высокого уровня подготовки и компетентности от командующих (командиров) всех степеней. Примером тому может служить Г.К. Жуков, который, как свидетельствует М.А. Гареев, «военных академий не кончал (о чем он искренне сожалел, а не гордился как некоторые другие), но всю жизнь много читал, упорно работал над собой, глубоко осмысливал военно-теоретические проблемы и поэтому был на высоте современных ему военных знаний».

Для успеха военной реформы требуется обеспечить стабильность финансирования военной науки и увеличить ассигнования на фундаментальные исследования в области строительства Вооруженных Сил и военного искусства. «Исторический опыт показывает, что при всем разнообразии и сложности явлений войны им присущи внутренние, глубокие и существенные связи, в них есть нечто общее, устойчивое и повторяющееся с силой необходимости. Поэтому формы и способы вооруженной борьбы порождаются не "свободной" волей полководцев, командиров, а подчинены, как и сама деятельность людей, независимым от их воли и сознания объективной действительности, определенным закономерностям и своим специфическим принципам. Этим и объясняется возможность и необходимость военной науки, представляющей собой систему знаний о законах, военно-стратегическом характере войны, строительстве и подготовке вооруженных сил и способах ведения вооруженной борьбы», — отмечал президент Академии военных наук Российской Федерации генерал армии М.А.Гареев.

К сожалению, подавляющее большинство офицеров лишено информации не только о перспективных направлениях науки, в том числе и педагогической, но даже и о том, по каким специальностям проводят набор в адъюнктуру и каковы условия приема. Все это приводит к тому, что за «бортом» остается много способных, склонных к научно-исследовательской и педагогической работе офицеров. И это в то время, когда, как отмечает президент Академии военных наук Российской Федерации генерал армии М.А.Гареев, «особенно важна подготовка молодых ученых широкого профиля, способных с новых позиций осмысливать сложные явления войны с охватом всех социально-политических, экономических и военных факторов. Необходимость подготовки таких кадров в наше время проявляется особенно наглядно, ибо чем выше степень специализации и дифференциации различных отраслей военных знаний по видам вооруженных сил и родам войск, тем большее значение приобретает системное исследование сложных проблем войны и военной науки с учетом всех факторов, влияющих на их развитие и раскрывающих глубинный смысл коренных качественных изменений в военном деле и перспективы его развития. Для этого кроме творчества руководящих кадров нужны и современные ученые высокой квалификации, с широким диапазоном военно-политического, оперативно-стратегического и военно-технического мышления».

Во-вторых, в научной подготовке основное внимание уделяется овладению современными методами исследования. Однако изучение большинства современных методов исследования только в одном, отдельно взятом военном вузе не позволяет освоить его во всей глубине, охватить все перспективные его направления. Это связано с тем, что ни один вуз не в состоянии самостоятельно охватить все научные проблемы, использовать все существующие научные методы для их решения. Поэтому большое значение здесь приобретает сотрудничество с другими, в том числе и гражданскими, вузами. Однако здесь, на наш взгляд, лежит одна из основных причин отставания «военных» ученых и педагогов. Эта причина — невозможность обсуждать свои проблемы и делиться опытом с ведущими специалистами из других организаций и ведомств. «Без знания всех обстоятельств дела, не располагая исчерпывающими данными по существу того или иного вопроса, действительно научной, объективной истины найти нельзя. Ненужная закрытость информации, когда даже данные по истории Великой Отечественной войны оставались засекреченными, принесла большой вред военной истории и науке. Еще раз напомним указания Г.К. Жукова, данные им в 1957 г., о том, что или надо давать ученым нужную информацию, или не делать вид, что мы действительно занимаемся серьезной научной работой», — отмечал президент Академии военных наук Российской Федерации генерал армии М.А.Гареев.

Я уже приводил слова адмирала С.О.Макарова о том, что «офицер, который после окончания военного училища перестал учиться, не может считаться надежным офицером». А много ли офицеров после назначения на преподавательскую должность продолжило учиться? Много ли из них выезжало в войска для изучения на месте состояния дел, знакомства с поступающим вооружением и военной техникой? Даже в «застойные» времена таких офицеров можно было по пальцам пересчитать (одним из которых был Ваш покорный слуга). Ну а в нынешнее время офицеров вуза, выезжающих в войска для пополнения багажа знаний, пожалуй, и не найти. Поэтому сейчас не редки случаи, чему и я был неоднократно свидетелем во время обучения на заочном факультет в ВА имени Ф.Э. Дзержинского, когда офицер-преподаватель вызывает офицера-слушателя для того, чтобы тот для всех, в том числе и для самого преподавателя, сделал сообщение по теме занятия, т.к. уровень знаний самого преподавателя, в течение 10 последних лет не выезжавшего за пределы военного вуза и видевшего новую технику только на картинках учебника, значительно ниже уровня знаний слушателя, недавно прибывшего из войск. И очень часто занятия в военных вузах напоминают заседание дискуссионного клуба, в котором идет обмен знаниями и опытом между собравшимися.

Закончить же тему реформы военного образования мне бы хотелось словами президента Академии военных наук Российской Федерации генерала армии М.А.Гареева: «Если руководитель любого ранга не стоит на вершине научных знаний, не утруждает себя чтением военной литературы, он не в состоянии воспринять их и тем более проводить в жизнь. В военном деле этот вопрос стоит особенно остро, ибо практически на военной службе любое новое положение, любое новое начинание можно осуществить на том или ином участке работы только с согласия и одобрения старшего начальника. И с этой точки зрения повышение требовательности к обучению и воспитанию кадров, приобщение их к военно-научной работе имеют огромное значение».